В силу соприсутствия Бога во всем можно утверждать, что Он в высшей степени обладает всеми свойствами своих творений. Поэтому все совершенства, какие мы можем приписать творениям Бога, мы можем по аналогии, в абсолютном значении приписать и Ему Самому. Среди них, прежде всего, ум и воля, ибо ими отмечен человек — совершеннейшее из земных творений. Однако эти свойства присущи Богу не как качества его простой сущности, а как таковые, то есть Он есть Ум и Воля по определению. Действительно, из того, что Бог есть само бытие, следует, что ум Бога сливается с самим Его существованием. Следовательно, Он обладает совершенным знанием Самого Себя, но знает также и все, что есть вне Его. Ибо все, что вне Бога, есть Его следствие; то есть все сущее однозначно и изначально содержится в божественном уме.
Воля Бога, так же как Его ум, тождественна Его бытию. Бог волит Самого Себя и через это воление волит и все остальное. Мыслить и волить, волить и творить для Бога одно и то же. Осознавая Себя, Бог дает бытие тому, что вне Его — творит все сущее. Ибо весь мир в идеальной форме уже заключается в божественном уме, и все сущее есть как бы мысль Бога. (Но при этом сотворенное всегда иное по отношению к Богу и не смешивается с Ним ни в одной из своих частей. Получая свое существование от Бога как абсолютного бытия, оно причастно Ему лишь по аналогии, а не так, что оно — Его продолжение.)
Объединяя мышление, воление и творение в одном акте, Фома допускал в процессе миротворчества некую спонтанность и даже случайность. Ответа на вопросы: «Для чего Богу «хотеть» нечто вне Себя? Для чего творить мир, если в Своем совершенстве Он все имеет в Себе?» — с его точки зрения нет и не может быть, если, конечно, не удовлетвориться самым очевидным: потому что Он так желает. Божественная воля ни в коем случае не имеет внешней причины. С точки зрения человека, как одного из творений, Бог есть абсолютное благо, ибо Ему обязан он всем своим существованием. Но это отношение чисто одностороннее — Бог не имеет со Своим творением никаких отношений, так как волит и мыслит лишь Самого Себя. Свою благость Он мог явить и в других творениях, организованных иным образом. Так что нельзя сказать, что наш мир является чем-то исключительным, что он наилучший из тех, что могли бы существовать. Мышление Бога (которое воспринимается нами как миротворчество и бытие Вселенной) не связано никакой необходимостью.
Переходя к Божьим творениям, Фома писал, что в высочайшей степени тварное совершенство присуще ангелам, которые выступают как посредники между Божеством и материальным миром. Они абсолютно бестелесны и нематериальны (в этом их отличие от творений видимого мира), но их существование и сущность не совпадают, то есть они могут существовать только благодаря Богу, и в этом они сходны с другими творениями. Следующим звеном в иерархии совершенства является человек, который стал венцом всего творения. Все остальные элементы материального мира (землю, небо, светила, животных, растения и т. д.) Бог сотворил исключительно ради него.
Весь разряд творений, происшедший от одной-единственной причины, стремится к одной-единственной цели — служить подобием Божиим. «Все, что стремится к своему совершенству, — пишет Фома, — стремится к божественному подобию». Физические и нравственные законы в этом смысле совпадают. Глубинная причина того, что камень падает вниз, пламя поднимается вверх, небесная сфера вращается, а люди совершают поступки, — одна и та же: каждое из этих сущих действует для того, чтобы в результате действия достигнуть собственного совершенства и тем самым реализовать свое предназначение. Но каждое сущее, определяясь своей сущностью, реализует общую цель свойственным только ему способом. Так, для всякого человека нравственная жизнь состоит в том, чтобы в максимальной степени развить возможности своей природы.
Параллельно со схоластическим направлением в богословии существовало мистическое.
Разница между ними заключалась в том, что богословы-схоластики стремились к постижению церковного вероучения рассудком, при посредстве сложных логических умозаключений, а богословы мистического направления — путем внутреннего созерцания и углубления человека в самого себя. Важнейшим элементом мистического богопознания являлась прочувствованная молитва, во время которой человек ощущал в своей просветленной душе непосредственное присутствие Божества. Поэтому мистики всегда выступали за возрождение духовности, против механического, бездушного исполнения обрядов.
Одним из самых значительных и авторитетных духовных течений позднего Средневековья стало движение «Нового благочестия». Не выходя за рамки традиционного христианского вероучения, его последователи старались вернуться к нормам жизни ранней апостольской церкви. Сперва очагом движения был Девентер в северных Нидерландах, откуда происходил его основатель Герт Гроте (1340–1384), но в XV в. центр «Нового благочестия» переместился в Цволле, расположенный в Западной Фрисландии. Важнейшую свою задачу члены движения видели в литературной деятельности. Начало ей своими проповедями и сочинениями положил сам Гроте, ревностно и умело обличавший недостатки господствующего богословия.
Его последователи создали большое количество простых по языку и доступных по содержанию религиозно-нравственных книг, которые читались и переводились по всей Европе. Направленные к уму и сердцу простого бюргера и поднимавшие жизненно важные для своего времени вопросы, они пользовались большой популярностью. Общая идея «Нового благочестия» заключалась в том, что человек в своей жизни должен подражать земному пути Христа и стараться воспитывать в себе Его человеческую природу. Из плеяды духовных писателей этого течения самая большая известность выпала на долю иеромонаха Фомы Кемпийского. Его знаменитая книга «О подражании Христу» имела долгий и поразительный успех во всем христианском мире. До начала XX в. она выходила более 2000 раз, по числу переизданий уступая только Библии, и была переведена на все европейские языки.
К сожалению, о жизни самого Фомы нам фактически ничего неизвестно (даже авторство его долгое время подвергалось сомнению). Родился он 1379 г. в Кемптене, неподалеку от Кельна, у почтенных и благочестивых родителей, а воспитание получил в монастыре в Девентере. В 1399 г. брат Фомы Иоанн был избран приором монастыря на Агнатенберге близ Цволле Фома последовал за ним в этот монастырь в качестве послушника и больше не покидал его до самой смерти. В 1406 г. он постригся в монахи, в 1412 или 1413 г. принял священство. Скончался он в июле 1471 г., в возрасте 92 лет. Главным его занятием в монастыре было переписывание книг и составление назидательных сочинений. (Под одним из древних изображений Фомы стоят слова: «Всюду искал я покоя и нигде не находил его, как только в уединении и книгах».) За свою долгую жизнь он написал большое количество духовных произведений. Значительная часть их утеряна. Однако сохранилось главное его творение — кодекс «О подражании Христу» (созданный не позднее 1427 г.) — одно из самых замечательных духовных наставлений, когда-либо выходивший из-под пера человека. Именно в нем учение «Нового благочестия» получило свое классическое выражение.
Книга «О подражании Христу» написана простым, ясным языком и состоит из четырех разделов. В двух первых даются общие советы о духовной жизни, в третьей описывается христианская жизнь в ее вершинных проявлениях, а в четвертой содержится подробное изъяснение таинства святой евхаристии. Фома начинает свой труд изречением Христа из Евангелия от Иоанна: «Кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме». «Этими словами, — говорит он, — зовет нас Христос подражать жизни и правилам Его, если хотим воистину просветиться и избавиться от всей слепоты сердечной. Итак, да будет нам главное попечение — поучаться в жизни Христа Иисуса…» Ибо «кто хочет в полноте и сладости уразуметь слова Христовы, то пусть постарается всю свою жизнь сообразить со Христом».